Перед работой я пью чай и пишу утренние страницы. Я уже настолько втянулась, что мне даже не тяжело вставать на полчаса раньше. В утренних страницах я пишу про сны и про людей. Про то, что я о них думаю, о наших разговорах, о том, что я чувствую после этих разговоров. За эту неделю все мои утренние страницы написаны по негласному плану: нытье-люди-вселенная любит меня. Хорошая неделя, вселенная любит меня не смотря на то, что я ною и жалуюсь на людей. Еще почти каждый день я пишу о том, что мне нужно дописать "Пустоши". "Пустоши" лежат заброшенными с июля. Этот текст обещает быть (по моим меркам) большим, а я все не могу взяться за него снова. Наверное, в этих записях о "Пустошах" есть сакральный смысл - мои персонажи хотят, чтобы я дорассказала историю про них.
У меня было очень странное творческое свидание. Я планировала его всю неделю, но в ночь перед меня начали загрызать сомнения. Я лежала в темноте и думала, что вот, это не совсем то, что подразумевается под творческим свиданием, ты всего лишь хочешь почитать стихи, это неправильно и все не так, лучше сходи в кино. А потом я поняла, что все это бред, и если мой внутренний ребенок хочет полвечера читать стихи под запись (пусть я даже никогда не буду это переслушивать), то почему бы и нет. Это же тоже игра. С подготовкой, игрой и последующими плюшками.
Я ходила по комнате в шляпе и с микрофоном, и программка на ноутбуке в другом конце комнаты записывала мой голос и звук шагов. (Это чем-то напоминает утренние страницы вслух).
Не то, чтобы это получилось лучше всего в записи, просто это стихотворение сегодня вечером нравится мне больше остальных.
В двадцати любимых занятиях я написала, что люблю заваривать чай и учить стихи. Именно эти два дела я делаю реже всего. Поэтому всю эту неделю я заваривала чай и учила стихи. Говорят, стихи полезно учить для памяти. Но я их учу не поэтому. Просто это такой способ общения со вселенной. Это же почти как заклинания. Это делает меня очень-очень счастливой.